Горпожакс Гривадий - Джин Грин - Неприкасаемый (Карьера Агента Цру N 14)
Гривадий Горпожакс
Джин Грин - неприкасаемый:
карьера агента ЦРУ №14
ОТ АВТОРА
Я безмерно рад, что мой роман будет прочитан советскими читателями.
Врожденная и приобретенная в течение жизни скромность не позволяет мне
сказать, что этот роман, по сути дела, тугосплетенная "кошка о девяти
хвостах", ибо он в одно и то же время роман приключенческий,
документальный, детективный, криминальный, политический, пародийный,
сатирический, научно-фантастический и, что самое главное, при всем при
этом реалистический.
Как и во всякой другой многоплановой эпопее, здесь великое соседствует со
смешным, высокое с низким, стон с улыбкой, плач со смехом.
Уважаемый читатель, безусловно, заметит, что острием своим роман направлен
против пентагоновской и прочей агрессивной военщины.
Преодолев последнюю страницу романа, читатель увидит длинный перечень
различных городов и стран, по которым змеился бикфордов шнур моего
вдохновения. Но где бы я ни был, душа моя всегда в России, где живут три
моих терпеливых переводчика:
Василий АКСЕНОВ, Овидий ГОРЧАКОВ, Григорий ПОЖЕНЯН
Спасибо за все.
Гривадий Ли ГОРПОЖАКС, эсквайр
ПЕРВЫЙ РАУНД
МСТИТЕЛЬ ИЗ ЭЛЬДОЛЛАРАДО
ЦРУ не выполняет никаких функций обеспечения безопасности внутри страны и
никогда не добивалось для себя подобной роли. Короче говоря, американские
граждане не являются объектом нашей деятельности.
Из выступления директора ЦРУ Ричарда Хелмса, "Нью-Йорк таймс", 15 апреля
1971 года
ГЛАВА ПЕРВАЯ
УБИЙСТВО НА 13-й УЛИЦЕ
Часы на старой нью-йоркской реликвии - башне рынка Джефферсон-маркет
показывали без четверти одиннадцать, когда на углу 10-й улицы и Гринич
остановился похожий на жука темно-оранжевый "фольксваген с заляпанным
грязью номером над погнутым бампером. Захлопнув дверцу, человек в
узкополом темно-сером сеттоне и черном плаще модного полувоенного образца
достал из кармана плаща пачку сигарет "Гэйнсборо" и закурил, оглядывая
бурлящий жизнью перекресток нью-йоркского Монпарнаса - Гринич-Виллэдж.
Богемные кварталы Манхэттена натужно старались показаться столь же
живописными, как ив Париже. В тревожных аргоново-неоновых сполохах -
красных, синих, фиолетовых, зеленых - мельтешила и терлась локтями на
узких тротуарах пестрая толпа волосатых, босоногих битников - хозяев
Гринич-Виллэдж и туристов со всего света которых здесь называют
"раббернекс" - "резиновыми шеями". Казалось, из всех окон и дверей,
открытых ввиду отсутствия воздушных кондиционеров в этот душный
августовский вечер, неслись синкопированные звуки Свинга, дикси,
джиттербага, буги-вуги, рок-н-ролла. Рука владельца темно-оранжевого
"фольксвагена" вдруг за мерла в воздухе перед зажженной сигаретой: один из
джазов, покончив с вечно популярными "Блю хэвн" - "Голубыми небесами",
заиграл "Песню волжских лодочников".
Бросив спичку, он протиснулся сквозь толпу к входу в кафе "Бизар", из
которого доносились, усиленные мощными динамиками, звуки этой хорошо
известной по эту сторону океана русской песни, исполнявшейся со множеством
блестящих джазовых вариаций. У входа он взглянул на рекламный щит:
ТОЛЬКО У НАС ЗВУЧИТ СЕГОДНЯ
ЗОЛОТАЯ ТРУБА НЕСРАВНЕННОГО
ДИЗЗИ ГИЛЛЕСПИ!
СКОРО:
КОЛОРАДСКИЕ БИТЛЗ
Кафе битников, помещавшееся, судя по всему, в бывшем гараже, было забито
народом. Кирпичные стены, грубо сколоченные большие столы и скамьи,
разноцветные лучи юпитеров, вакханалия красок, всюду кричаще намалеванные
рожи, маски, бесовские хари. Пахло марихуаной. В конце зала он заметил
лоснящееся потом фиолетовое ли
