Гофман Эрнст Теодор Амадей - Крейслериана (Ii)



Эрнст Теодор Амадей Гофман
Крейслериана (II)
Из "Фантазий в манере Калло"
Перевод Е.Галати
В первый том Собрания сочинений Э.-Т.-А.Гофмана (1776-1822) входят
"Фантазии в манере Калло" (1814-1819), сделавшие его знаменитым, пьеса
"Принцесса Бландина" (1814) и "Необыкновенные страдания директора театра"
(1818).
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Содержание
Крейслериана (II).
1. Письмо барона Вальборна капельмейстеру Крейслеру
2. Письмо капельмейстера Крейслера барону Вальборну
3. Музыкально-поэтический клуб Крейслера
4. Сведения об одном образованном молодом человеке
5. Враг музыки
6. Об одном изречении Саккини и
так называемых музыкальных эффектах
7. Аттестат Иоганнеса Крейслера
Осенью прошлого года издатель этих страниц приятно проводил время в
Берлине с титулованным автором "Сигурда"{294}, "Волшебного кольца",
"Ундины", "Короны" и др. Было много разговоров об удивительном Иоганнесе
Крейслере, и оказалось, что Крейслеру привелось весьма необычайным образом
встретиться с человеком, глубоко родственным ему по духу, хоть и совсем
иначе проведшим свою жизнь. Между бумагами барона Вальборна - молодого
поэта, потерявшего рассудок от несчастной любви и нашедшего успокоение в
смерти, - его историю де ла Мотт Фуке еще раньше описал в новелле,
озаглавленной "Иксион"{294}, - было найдено письмо, адресованное Вальборном
Крейслеру, но не отосланное. Оставил перед своим исчезновением письмо и
Крейслер. С ним произошли следующие события. Уже давно все считали бедного
Иоганнеса безумным. И в самом деле, все его поступки и действия, в
особенности имевшие отношение к искусству, так резко переходили границы
разумного и пристойного, что едва ли было возможно сомневаться в его
умственном расстройстве. Образ его мыслей становился все необычайнее, все
запутаннее. Так, например, незадолго до своего бегства из города он часто
говорил о несчастной любви соловья к алой гвоздике. Все это было (так он
полагал) не что иное, как Adagio, которое в свою очередь, собственно,
оказалось всего-навсего протяжным звуком голоса Юлии, умчавшим в небеса
исполненного любви и блаженства Ромео. Наконец Крейслер признался мне, что
задумал покончить с собой и что он в соседнем лесу заколет себя увеличенной
квинтой.{295} Так величайшие его страдания иногда приобретали шутовской
характер. В ночь, предшествующую вечной разлуке, он принес своему ближайшему
другу Гофману тщательно запечатанное письмо с настоятельной просьбой тотчас
же отослать его по адресу. Но сделать это было невозможно. На письме был
написан необычайный адрес:
Другу и товарищу в любви, страдании и смерти!
Для передачи в мир, рядом с большим терновым кустом,
на границе рассудка.
Cito par bonte*.
______________
* Пожалуйста, срочно (смесь лат. и фр.).
Письмо хранилось запечатанным и ждало, чтобы случай точнее указал
неведомого друга и товарища. Так и случилось. Письмо Вальборна, любезно
доставленное де ла Мотт Фуке, уничтожило всякие сомнения в том, что другом
своим Крейслер называл именно барона Вальборна. Оба письма были напечатаны в
третьей и последней книгах "Муз" с предисловием Фуке и Гофмана; письма эти
должны быть предпосланы и "Крейслериане", включенной в последний том
"Фантазий", ибо если благосклонный читатель хоть немного расположен к
удивительному Иоганнесу, то он не может остаться равнодушным к необычайной
встрече Вальборна и Крейслера.
Подобно тому как Вальборн сошел с ума от несчастной любви, так и
Крейслера, по-



Содержание раздела